Ромашина: пора уходить. Меня ждет семья, я очень хочу второго ребенка

Самая титулованная спортсменка России Светлана Ромашина, ставшая 4 августа шестикратной олимпийской чемпионкой, в интервью Василию Конову на YouTube-канале KonOff объявила о завершении карьеры, рассказала о слезах из-за переноса Олимпийских игр, синяках от тренировок, семье и жизни после спорта. И без любимого Светланой фигурного катания тоже не обошлось!

О будущем

- Четыре десятка золотых медалей на всех уровнях, от Универсиады до Олимпийских игр. Что заставляет в до сих пор заходить в бассейн?

- Мне кажется, я каждый день задаюсь этим вопросом - что я там до сих пор сделаю (смеется). Наверное, после каждого старта, в частности, после каждых Олимпийских игр я просто себе ставила новые цели. Наверное, как и должно быть, как мне кажется, в профессиональном спорте, где без цели, без мотивации в принципе, наверное, делать нечего. После первых Игр в 2008 году, когда мне было всего 18 лет, я прямо помню свои ощущения: я держала золотую медаль, смотрела на нее и думала: "И что дальше? Всё? Вот, грубо говоря, моя спортивная карьера (закончилась)". Как бывает в фигурном катании - вот выиграли молодые девчонки, и всё, что делать дальше? Благо, в нашем виде спорта можно продолжать.

Дальше пошёл заход на дуэт, 2012 год, в 2012-м после Олимпиады ушла Наташа Ищенко в декрет, я стала солировать, то есть, это определенная мотивация еще одна. Мы выиграли в Рио, и тут я, конечно, уже понимала, что я тоже очень хочу ребенка, и я тоже пошла в декрет. Пропустила два года, и тут была, наверное, самая мощнейшая мотивация - вернуться после рождения ребенка, повторить, скажем так, Наташин успех, и, не буду лукавить, стать самой титулованной спортсменкой и в синхронном плавании, и в России.

Но после пандемии, честно говоря, как-то эти мысли и идеи немножко подугасли, этот энтузиазм немножко ушел. В большей степени были мысли о том, чтобы наконец-таки уже уехать на Олимпиаду. Дай бог, чтобы всё было, а дальше уже, скажем так, мы разберемся по ходу (смеется).

- Вы же расплакались, когда узнали, что Олимпийские игры переносятся на год?

Самое тяжелое для меня и для моей семьи - это вот это вот расставание. Мы живем на базе, благо, был период с некоторыми послаблениями: те, кто привиты, или те, у кого есть антитела, могли выезжать с базы. До этого мы весь год жили абсолютно закрытыми, то есть 20 дней на базе, на два дня домой, и вот так вот постоянно. Конечно же это не добавляло никакой радости ни нам, ни тренерам, ни нашим семьям, которые нас ждут дома. А уж те, у кого есть дети, так это вообще, скажем так, был самый тяжелый момент. Он и по сей день остается, но дочка в этом плане молодец, ей сейчас три с половиной года - я приезжаю домой, иногда, бывает, ее обниму, плачу, говорю: “Сашенька, я так тебе скучаю, я так рада, что я дома”. Она меня погладит и говорит: “Мамочка, не переживай, у нас с папой тут всё хорошо”. Такое как некое отправление - ты иди пока дальше поплавай, у нас тут с папочкой всё хорошо (смеется).

- Я, наверное, в какой-то степени была к этому готова. Читаем прессу, следим за новостями, не только российскими, но и международными. Я была, наверное, да и по сей день (остаюсь) одной из немногих, кто у нас постоянно за всем этим следит, отправляет в нашу общую группу новости какие-то. С утра проснулся, прочитал новости, отправил в группу, и все сразу же: “О, боже мой! О, нет! Опять!” И я, наверное, как-то себя заранее готовила к этому, но понятное дело, что когда это свершилось, то уже не было сил держаться. Потекли слезы, и я прямо помню, обняла дочку и сказала: “Сашенька, наверное, нужно будет потерпеть еще годок”.

- А папочка как отреагировал на очередной заход?

- Наверное, муж был в какой-то степени тоже готов к тому, что я хотела вернуться, он видел, что во мне еще есть запал, что во мне еще есть и моральные, и физические силы, потому что бывает такое ощущение, когда ты чувствуешь, что всё, наелся, хватит. Я так поняла, что такое чувство было у Наташи Ищенко после Рио. Я ее сейчас спрашиваю, не хотела бы она попробовать вернуться, она говорит: “Нет, меня не тянет”.

А я понимала, что после Рио да, я родила ребенка, и всё. Во-первых, я не могла долго сидеть дома, это, оказывается, безумно сложно - сидеть дома с ребенком (смеется). Я просидела 10 месяцев и поняла, что, наверное, это не мое, пойду я поплаваю еще (смеется). И тут как-то всё так сложилось - и удачно нашли няню, и тренеры были не против моего возвращения.

- Посмотрел бы я на тренера, который был бы против возвращения такой чемпионки.

- Ну, как вы говорите, молодые же идут.

- Молодые идут, но мы же понимаем, что когда у тебя задача - медали…

- Да, тут я согласна, что тренерам, естественно, в какой-то степени гораздо спокойнее выходить на старт с опытными спортсменами, к тому же, если мы ведем речь об Олимпийских играх.

- А тут вас шестеро в восьмерке.

- Да. Но, конечно, с этим переносом у меня были мысли, что, может быть, всё-таки закончить и не терпеть еще этот год несчастный, но я поняла, что я не могу опустить руки. Я прошла уже, протерпела, практически дошла уже до финиша. Это не в стиле моего характера - просто развернуться и уйти, не добившись своей цели.

- А на другой стороне были именно усталость, то, что скучали по семье, мысли о втором ребенке, или что-то еще?

- В основном, да - то, что я дико уже устала на тот момент. Я понимала, что уже наплавалась, моя коробочка полна, хватит. И муж в этот момент поддержал, сказал: “Если ты решишь (продолжать), мы вытерпим, мы продержимся. Или, если нужно будет, будем снимать дом рядом с базой, чтобы ты могла приезжать”. Но так как база закрыта, это уже не понадобилось. Муж всегда на подхвате с ребенком, няня у нас есть, бабушки помогают, как могут. В основном это, конечно, разрыв материнского сердца.

- Что говорит материнское сердце относительно спортивных перспектив дочки?

- Я пока что против профессионального спорта для моей дочки (смеется). Мы смотрим на ее фактуру на данный момент, ей три с половиной года, люди смотрят и говорят: “Вашей дочке что, пять?” Мы говорим: “Нет, ей всего три с половиной”. Она у нас достаточно рослая девочка, и, если рассматривать синхронное плавание, то, наверное, нет, потому что у нее достаточно широкая кость по сравнению со мной, и на данный момент она вообще боится плавать.

Понятное дело, что пока об этом говорить рано, но мне кажется, что у нее телосложение теннисистки - сильная, крепкая рука, то есть ракетку в руку и вперед. Но я, честно говоря, наверное, не готова к профессиональному спорту у ребенка.

- Я где-то слышал, что потенциальное возвращение под Токио вы обсуждали прямо на церемонии закрытия Игр в Рио, когда вместе с Наташей шли от нашей делегации.

- Да. Мы несли с Наташей знамя, флаг, и стояли смотрели представление, когда олимпийский флаг передавался Токио. У Японии было очень интересное представление - в роли Марио, грубо говоря, из ниоткуда, из-под земли вылез мэр Токио. Это было интересно, это не было ни на что похоже, и мы с Наташей посмотрели друг на друга и говорим: “В Токио надо ехать”. Мы понимали, что там будут самые классные, наверное, Игры, потому что то, как японцы организовывают соревнования, многим странам еще надо этому поучиться.

Мы еще поговорили о том, что кто-то, может быть, поедет в роли спортсмена, кто-то, может быть, поедет в роли спортивного чиновника или просто хотя бы в роли туриста. Решили, что именно там должно быть классно (смеется).

- Татьяна Николаевна Покровская рассказывала, что такую публику, как в Японии, она разве что в Бразилии видела, когда бразильские девочки заходили в бассейн.

- Я раза два или три выступала в Японии. Японцы очень гостеприимные, неважно, из какой ты будешь страны - конечно, они будут махать своими японскими флажочками, но всё равно это будет приятно, всё равно видно, что они достаточно искренне поддерживают.

Мы как-то с Наташей ездили на съемку фильма, про наши тела снимали фильм, и когда мы гуляли по Токио, к нам подходили люди просто сфотографироваться, потому что для них достаточно высокие девушки, блондинки - это что-то очень редкое, экзотика. И когда переводчик им рассказывал: “Вы понимаете, с кем вообще вы фотографируетесь?” - они чуть ли не на колени вставали, они были в диком экстазе, в восторге, потому что для них это какие-то небожители. У нас в стране немножко всё по-другому, поэтому там, конечно, было очень приятно (смеется).

- А в России узнают?

- Очень редко. Крайне редко. Естественно, если это бывает, то, чаще всего, после крупных соревнований - чемпионата мира, Олимпиады. Наверное, всё упирается в нераскрученность нашего вида спорта, в наш грим, прически, потому что в жизни мы совсем по-другому выглядим. Бывали случаи, когда узнавали, но это, скажем, не наповал.

- За столько лет какая программа самая любимая?

- Я могу, наверное, так сказать, что если мы будем выбирать из дуэтных программ, то это “Куклы”. Наша программа 2012 года. Мне кажется, что она одна из самых ярких, запоминающихся, и - может, нескромно скажу - это был, наверное, некий даже фурор (смеется).

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Сборная России по синхронному плаванию выступает на Олимпийских играх в Лондоне

- Мне “Пауки” больше понравились, честно.

- Ну, вот на любителя. “Пауки” - очень тяжелая программа, безумно! Сейчас, наверное, она одна из самых тяжелых, которая вообще существует, в техническом исполнении. Но “Куклы” прямо как-то запали в душу.

Если мы рассматриваем групповые, то это “Мольба” 2016 года. Программа, наверное, которую пережила вся команда во главе с нашим главным тренером Татьяной Николаевной. Даже сейчас говорю, и мурашки по телу идут от того, что это было действительно непростое время, и мы старались всю душу в нее вложить. Мне кажется, что именно поэтому она так прозвучала на Олимпиаде.

- Татьяна Николаевна говорила, что после исполнения “Мольбы” в Рио девочки подошли и попросили больше не исполнять ее. Обычно вы на год еще оставляли олимпийские программы, а здесь попросили поменять.

- Да, да. Нам, правда, казалось, что Татьяна Николаевна еще сама спросила: “Как вы думаете, стоит или нет?” У нас немножко другая версия (смеется). Но действительно очень хотелось, чтобы она запомнилась именно в этом составе, в этом выступлении, в этой команде, потому что, наверное, те, кто пришел бы на следующий год, не смогли бы до конца донести те эмоции, те чувства, которые мы хотели в это вложить.

- Ситуация, когда главный тренер оказывается в чудовищном положении: за год две такие потери. Как психологически команде помочь человеку?

- Во-первых, мы просто старались порой не попадаться на глаза. На самом деле это очень важно, когда ты 300 дней в году, грубо говоря, живешь вместе, на одной базе находишься. Мы старались как-то контролировать свои эмоции, потому что несмотря на то, что Татьяна Николаевна - абсолютный авторитет, иногда у кого-то может проскользнуть что-то в ответ. Ну, такой обычный рабочий момент - кто-то захочет вести диалог, а Татьяна Николаевна подумает, что это не диалог, и, в общем, коса на камень…Мы старались себя контролировать, не отвечать, и как-то так сложилось, что с той командой были теплые отношения, семейные отношения. Были команды, с которыми такого не было.

Когда всё это случилось, мы посмотрели друг на друга и решили, что мы сами сразу же покупаем Татьяне Николаевне билет в Бразилию, скажем так, без обратной даты, потому что неизвестно, сколько времени человеку нужно в такой ситуации. Татьяна Николаевна, конечно, боец, и, наверное, и она понимала, и мы понимали, что ей в этот момент нужно работать, чтобы, прежде всего, не оставаться одной, потому что дочка ее в Бразилии, семья ее в Бразилии, и получается, что вторая семья - это команда: тренеры, спортсмены, медперсонал, который очень грамотно и правильно умеет разряжать обстановку. Все уже не просто на своей роли работают, а уже, как психологи, знают, к кому когда можно подойти, к кому когда нет, что стоит делать, что не стоит. Как-то по-душевному все относились друг к другу.

"Со мной лучше не спорить"

- К вам в какой момент лучше не подходить?

- Во-первых, когда я голодная (смеется). Когда я голодная, это значит, что всё, я буду злая. Если я не выспалась, меня нужно немножко растормошить, и тогда всё будет в порядке.

- Девочки говорят, что с вами бесполезно спорить.

- (Смеется) Кто так говорит, у кого это вы такое спрашивали? Какая-то складывается картинка обо мне…

- Нет, ну почему? Вы человек, который может аргументированно отстоять свою позицию.

- Ну, да. Я помню, так Наташа Ищенко говорила, что со мной не стоит спорить. Даже если у меня будет не аргументированная позиция, я буду стоять до конца на своем.

- Даже если именно в тот момент не правы?

- Да. Со временем, когда я буду понимать, что я была не права, я, скорее всего, признаю, подойду и извинюсь. Опять таки, если это дружеский спор, то зачем вообще принимать чужую сторону? Два разных человека, у них разные мнения.

- А если это рабочая ситуация в бассейне?

- Для этого еще есть тренер, который всегда скажет, кто прав, а кто нет. И в этот момент, как бы ты ни хотел поспорить, ты должен засунуть язык подальше и принять. Да, порой тоже не хочется этого делать, пытаешься что-то на замедленной съемке разглядеть: “Ага, вот она, а я…” (смеется). Такое тоже бывает.

Нет, на самом деле, если шутки в сторону, то мы уже не дети, не юниоры, которые будут из-за чего-то сильно ругаться. Мы уже прекрасно понимаем, даже когда мы делаем программу, кто прав, кто виноват. Я нахожусь вниз головой, но я понимаю, что есть асинхрон ногами, я это вижу. На подкорке уже всё это прописано.

- Что самое сложное в работе синхронистки?

- Нельзя выделить один пункт, их слишком много.

- Назовите три.

- Это тренировочный график…

- Сколько часов вы проводите в бассейне каждый день?

- У нас пять рабочих дней и один выходной, вне зависимости от дня недели, и в этот момент очень сложно, что выходные дни не совпадают с, как мы говорим, обычными людьми. Ты приезжаешь домой, хочешь побыть с семьей, с мужем - а нет, у него рабочий день. Это очень сложно, и, конечно, то, что ты тренируешься по 10 часов в день - сначала первая тренировка, которая у дуэта начинается в 8:30 утра, соответственно, ты должен прийти на бортик чуть раньше, чтобы размяться, потому что ты уже чувствуешь, что ты не молод, иногда с утра встаешь и чувствуешь, что скрип по телу идет (смеется).

Первая тренировка длится где-то до 13:30, сюда закладываем плюс час зала, и вторая - групповая - тренировка с 17:30 и, в лучшем случае, до девяти вечера, а ближе к Олимпиаде порой это переваливает за десять, рекорд у нас был 22:45. Мы всё записываем, все явки и пароли у нас есть (смеется). Вот это, наверное, самое тяжелое.

Понятное дело, что если дальше говорить о нашем виде спорта, то самое тяжелое - это также вообще физически это всё выносить, потому что действительно многим кажется, что синхронное плавание это так легко, так красиво, девочки вышли в купальниках, поплавали, классно! На самом деле это далеко не так, это тяжелый труд. Не то чтобы нам обидно становится от того, что нас недооценивают, многие начинают нас сравнивать с футболом, с хоккеем… Да мы всё прекрасно понимаем! Мы не лезем к этим видам спорта, это массовые виды спорта, а синхронное плавание…

- Штучный товар, эксклюзив.

- Да. Нам еще далеко до этого уровня идти. Мы, может быть, даже и не претендуем, но иногда хочется, чтобы почаще освещали наш вид спорта, хочется какого-то внимания к спортсменам, к тренерам.

В хоккее тренеры, допустим, стоят на пьедестале чемпионата мира, их же награждают. Почему этого нет в водных видах спорта? Это, как мне кажется, некий отпечаток оставляет на наших тренерах, которым кажется, что они недооценены, и как-то хочется им порой помочь, поддержать, но ты понимаешь, что пока ты спортсмен, по сути, ты ничего не можешь сделать, ничего не можешь изменить. Порой много чего хочется сказать, рассказать о системе, о том, как мы живем на базе, но пока ты спортсмен, это всё немножко под замочком находится.

- Всё равно, мне кажется, правильно рассказывать, чтобы у массового зрителя разрушить этот стереотип о том, что это красота на пару минут - вышли, гимнастические упражнения на бортике, прыгнули в бассейн, поплавали, вышли, улыбнулись, медали золотые взяли и поехали за машиной в Кремль. А то, что три-четыре года ты по 10 часов в бассейне каждый день, как-то остается за кадром и никто об этом не думает, в том числе из-за того, что об этом мало рассказывают.

- Об этом мало рассказывают, да. Опять таки, сейчас в мире современных технологий, соцсетей можно где угодно об этом рассказывать. У нас есть девчонки, которые активно ведут социальные сети, рассказывают о том, чем они позавтракали, как прошел день, у нас Алла Шишкина - активный блогер. Это не мое, у меня на это даже времени не хватает. У меня нет желания обо всем этом рассказывать, но при этом, если есть что-то интересное, мы рассказываем.

Хочется, конечно, больше программ о синхронном плавании. Было бы классно сделать такое шоу, как "Ледниковый период", но, опять таки, большинство людей можно очень быстро научить кататься на коньках, а научиться плавать вниз головой практически нереально. Да, можно поплавать с ними наперегонки, с артистами, но это уже далеко не то. А какой, извините, мужчина, актер, кто-то еще будет переодеваться, желатинить голову и так далее? Поэтому у нас не совсем такой вид спорта, который можно прямо сразу продавать.

Да, можно делать шоу, есть некие идеи, как это можно сделать, даже в каких странах это будет очень интересно. Прежде всего это Азия - Япония, Китай. Там очень хорошо это всё будет продаваться, и я уверена, что это очень легко залетит. Но у нас это очень сложно. Во-первых, с учетом бассейнов в нашей стране - неважно, про какой город мы будем говорить. У нас в Москве нет ни одного бассейна, который мог бы принять соревнования международного уровня. "Олимпийский" на реконструкции, да и то он не совсем подходит под формат наших соревнований.

Все соревнования у нас сейчас проводятся в Казани. Это, наверное, главный регион сейчас, в котором активно развивается спорт, активно развивается синхронное плавание, там открыли школу имени Татьяны Николаевны Покровской. Отсюда встает вопрос, а почему не в Москве?

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Светлана Ромашина

- Потому что негде?

- У нас можно хотя бы надергать из каких-то бассейнов, взять время, часовые какие-то интервалы. Или почему бы вообще для такого тренера не построить бассейн, не открыть школу?

Знаете, за себя просить очень сложно. Очень мало людей, по крайней мере из нашей команды, кто будет ходить, стучаться в двери и говорить: “Ой, я хотела бы бассейн своего имени”. К тому же, Татьяна Николаевна не тот человек, который должен обивать пороги, стучаться и говорить: “Постройте!”

- С ее заслугами это к ней должны стучаться, еще и очередь должна стоять.

- О том и речь! Поэтому для меня непонятно, почему так произошло. Кому эти вопросы задавать, это уже дело второе.

- Желатинить голову сколько времени занимает?

- На самом деле, уже рука набита, поэтому одна прическа может занять час, а другая может занять 20 минут. Всё зависит от того, что мы крепим на голову - может быть два пучка, может быть один. Может быть четыре, как мы делали на программу "Рок", которая Дмитрию Губерниеву очень понравилась (смеется). Поэтому это от уровня профессионализма зависит.

- Сколько по времени занимает полная подготовка к выходу в бассейн на соревнованиях?

- Допустим, мы заложим 30 минут на прическу и минут 15 на макияж. Это что касается последних минут приготовлений перед выходом. Иногда у нас еще есть вторая разминка - быстренько поплавал перед стартом, чтобы мышцы немножко разогнать.

Самое тяжелое - разминка перед стартом. Ты всё равно начинаешь немножко переживать, появляется какой-то легкий мандраж, да и программы у нас тяжелые, поэтому думаешь, что сначала сделаешь это на разминке, потом тебе нужно это еще раз сделать на соревнованиях. Нужно как-то контролировать свои силы.

- Снимать грим и желатин дольше, чем наносить всё это?

- Нет, макияж быстро снимается. Сейчас много разных средств, которые можно использовать. А самое лучшее средство для снятия желатина - просто горячий душ. Никакой шампунь лучше не поможет, чем просто постоять - может быть, это 10 минут, может, 20-30 минут, а порой некоторые размываются по часу. Всё зависит от слоя желатина, от той корочки, которая засыхает на голове.

Она же должна еще красиво блестеть! Это же не просто так - намазал желатин и всё. У нас есть определенная техника размешивания желатина, мы пользуемся определенной маркой. Мешать нужно только по часовой стрелке, в обратную сторону нельзя, иначе желатин станет белого цвета, на голове будет смотреться некрасиво (смеется). Очень много есть тонкостей. Может быть, мы на них зацикливаемся. Спортсмены - люди суеверные, поэтому мы стараемся делать одно и то же, что мы делали на каждых соревнованиях. Поставил ты тапочки в одну сторону - вот пусть они дальше там так и стоят.

У нас было даже такое, когда я только пришла в команду в 15-16 лет, мы перед стартом тапочки выстраивали строго в определенном порядке, строго у одной и той же стены.

- А вы представляете, Татьяна Николаевна вдруг выйдет на старт не в розовой майке?

- Такое как-то было. Ну, не то чтобы прямо на страт, но Татьяна Николаевна надевала майку, мы говорим: "А где ваша зеленая майка?" Это была как раз техническая программа. Она говорит: "Ой, постирала". Мы такие: "Нет, только зеленая, только розовая, без них никуда" (смеется). Они, насколько я понимаю, у нее лежат на отдельной полочке.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Татьяна Покровская

- Она рассказывала, как перед Рио она забыла, и ей кто-то позвонил, напомнил, она перетряхнула весь дом в поисках этих маек.

- Вот! Да, мы в это верим. Да, может быть, нам от этого немножко легче на душе становится. Ничего плохого в этом не вижу, поэтому надеюсь, что некоторые традиции так и будут передаваться от команды в команду.

"Татьяне Николаевне могут позвонить, сказать: "У меня есть молодая юниорка, а у тебя там пенсионеры"

- Татьяна Николаевна строгая?

- Еще бы! Если бы мне было 15 лет и вы меня спросили, строгая она или нет, я бы начала говорить: "Ой, вы знаете, может быть, да, порой…" А сейчас чего мне терять? Конечно, строгая (смеется).

Пока я была в декрете, у меня была возможность поработать с нашей командой юниоров, и я прямо помню, что я как-то прикрикнула на спортсменок, и я поняла, что без этого момента они бы не поняли, что я от них хочу. Понятное дело, что мы не говорим про рукоприкладство и тому подобное, но порой это необходимо.

- Крик - это просто акцент, ты акцентируешь внимание, когда человек рассеян.

- Да. А когда нас восемь? Естественно, нужно как-то всех сразу собрать и привести в чувство, скажем так. Поэтому, наверное, за счет вот этого жесткого графика, за счет вот этой ежовой рукавицы мы действительно являемся лидерами.

Есть много примеров - допустим, наши главные соперники, испанцы, у них был замечательный тренер Анна Торрес, они выиграли серебро в Лондоне, а потом сами же спортсмены ее сместили, и после этого их рядом с нами не видать. То есть они не выдержали этого напора, решили, что они хотят по-другому. А у нас если кто-то хочет по-другому, он сам уходит, потому что есть домашние девушки, которые не могут понять, как это на них могут кричать, или не могут выдержать этого напора, конкуренции. Понятное дело, что они уходят сами. Остаются, наверное, самые сильные духом.

- С другой стороны, конкуренция - шесть человек вернулись перед Токио. Потенциально это шесть мест молодых девочек, которые, наверное, в глубине души рассчитывали, что вернется не шесть, а три или четыре, и у них будет возможность побороться за место в восьмерке.

- Ну, скажем так, вернулись не шесть, а четверо - Света Колесниченко карьеру продолжала, Маша Шурочкина карьеру продолжала. Поэтому вернулись четверо.

Мы возвращаемся - с одной стороны, вы говорите, что как это нас не взять, таких титулованных, а с другой стороны, один раз такой случай был. Я не буду называть имена, но да, такое было, Татьяна Николаевна не взяла. Это, прежде всего, выбор и решение тренера, насколько тренер будет готов в определенный момент взять молодую команду и в какой-то степени тащить. Потому что да, можно говорить, что тащат старых в команду, пропихивают, но молодых-то тоже надо тащить. Да, они могут быть в какой-то момент гораздо более ретивые, физически могут быть в какой-то момент сильнее, но нам с опытом порой меньше нужно закладывать повторений, определенной части отработки. Голова работает совсем по-другому, гораздо быстрее соображает, где как нужно перестроиться. Это действительно приходит с опытом.

Понятное дело, что многие говорят, что вот, пенсионный фонд, что за команда, сколько человек за 30. А нас таких трое - я, Алла и Саша Пацкевич, которая тоже вернулась после рождения ребенка. Ну, попробуйте! Считаете, что ваш спортсмен самый сильный - покажите его Татьяне Николаевне. Если он будет самый сильный, она никогда не откажет, она возьмет его и скажет, что он теперь в команде. Но пока такого нет.

То же самое говорят и про дуэт: "Вот, из дуэта Ромашина не уходит". Хотите соревноваться - давайте выйдем на чемпионате России. Кто-то будет говорить, что это будет не объективно - давайте поедем на международные старты, так же, как это было в свое время у Давыдовой с Ермаковой и Брусникиной с Киселевой. Они же пришли молодые, 16-летние девчонки, стали соревноваться, бороться с титулованными спортсменками, с олимпийскими чемпионками, и выиграли в честной борьбе. Кто-то, естественно, будет говорить о том, что это была нечестная борьба, но при этом это же было, был прецедент. Значит, это возможно.

Бывает, многие родители даже пишут, что вот, старики не уходят. Я была 15-летним ребенком, когда попала в сборную команду, и вы мне будете говорить о том, что старики не уходят? Да, держатся, ну и что? Я пробилась.

© РИА Новости / Антон Денисов

Перейти в медиабанк

Сборная России по синхронному плаванию

- Когда есть чем держаться, почему бы не держаться.

- Да. Может быть, это с моей стороны эгоистично звучит, но это было так.

- Потом, опять же, если смотреть на синхронное плавание как на работу, то это ваш заработок. Это олимпийские премиальные, которые вы честно зарабатываете двумя, тремя, четырьмя, пятью годами подготовки, как у Пацкевич и Шурочкиной, которые не уходили никуда. Пять лет подготовки - и почему вдруг они сейчас должны взять и отказаться от этого?

- Да никто не откажется, дураков нет. Нас Татьяна Николаевна собирала после переноса Олимпиады и спрашивала, кто собирается уходить, и раздумья были только у меня, потому что все девчонки сразу сказали, что они остаются. Я в большей степени только из-за семьи переживала - опять разлука с ребенком, как это всё выдержать.

Никто не будет сдаваться. Поверьте, все уже настолько закаленные, что все эти разговоры вокруг, недоброжелатели, назовем их так…

- Причем недоброжелатели, насколько я понимаю, не столько из-за рубежа, сколько изнутри.

- Да, своих достаточно. Те могут даже Татьяне Николаевне позвонить, сказать: "У меня есть молодая юниорка, а у тебя там пенсионеры" (смеется). Она нас периодически называет пенсией, пенсионный фонд у нас плавает. Понятное дело, что это всё смешно, мы на это не обижаемся, потому что мы действительно понимаем, что, наверное, такой возрастной команды еще не было. Но при этом душой-то мы молодые (смеется).

О завершении карьеры

- Насколько я понимаю, вы после Токио в любом случае ставите точку?

- (Смеется) Ну вот, начинается, опять спрашивают про уход! На самом деле, уже пора, и я это прекрасно понимаю, я это чувствую по своему физическому состоянию. Многие говорили о том, что я очень быстро восстанавливаюсь после родов, что я отлично вернулась, что у меня прекрасная форма после рождения ребенка, что можно это заново повторить. Но, конечно же, это всё в большей степени шутки, потому что если бы первого ребенка я родила в 24, то это бы еще ничего было. А тут я родила в 27, 28… то есть возраст для дальнейшей карьеры уже не тот. И меня же дома ждут (улыбается).

Меня ждут дома муж, ребенок, и я очень хочу второго ребенка. Каким бы ни был сложным этот год, пока я сидела дома в декрете, но всё равно очень хочется второго ребенка (смеется).

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Svetlana Romashina (@svetlanaromashina)

- То есть вы совершенно спокойно идете во второй декрет и заниматься семейными делами?

- Пока я так сразу вам не скажу. Пока так никто не скажет, потому что Олимпиада в августе, а чемпионат мира уже в мае.

- Уже?

- По нашим спортивным меркам это уже. Обычно он тоже где-то в июле-августе, то есть это еще год. А тут, грубо говоря, можно месяц-два передохнуть, и останется всего лишь 4-5 месяцев.

- А там уже и до Олимпиады два года. У нас же короткий цикл, всего три в этот раз.

- (Смеется) Да, всего три. Но нет. Понятное дело, что это в большей степени всё шутки, но я бы хотела, допустим, чтобы некоторые девчонки из команды остались.

- Скажете, кто?

- Да. Я бы хотела, чтобы Маша Шурочкина и Влада Чигирева остались, Света Колесниченко. Света тоже очень переживает, потому что ей тоже хочется ребенка, у нее и муж есть, поэтому ее тоже тянет домой. На самом деле, у всех будет достаточно сложный выбор, но три года - это уже не четыре (улыбается).

- С одной стороны - да, а с другой стороны - уходить в декрет, когда у тебя на возвращение не четыре года, а три, меньше времени, чтобы набрать форму…

- Абсолютно верно. Поэтому тут нужно выбрать правильную стратегию, к тому же мы же не знаем, у кого как поведет себя организм после рождения ребенка. У всех строго индивидуально, поэтому тут расскажи богу о своих планах, чтобы его рассмешить.

- Не о планах, а о пожеланиях. Какие мысли после окончания карьеры: тренерство, бизнес, госслужба? В какую сторону смотрите?

- Мне уже поступило очень много предложений насчет работы тренером - и в России, и за рубежом. Много куда предлагают поехать, переехать, жить там, но пока, естественно, с такими мыслями гораздо тяжелее, потому что если бы я переезжала одна, всё было бы гораздо проще. А так как нужно переезжать с семьей, то это должен быть более осознанный шаг.

- Какие страны зовут?

- Ха-ха, всё вам скажи! Не скажу, конечно (смеется).

- Я тогда переформулирую - Китай зовет?

- А вот это очень интересный вопрос (улыбается). Мне было бы интересно.

- То есть не зовет?

- Поставим здесь многоточие. Насчет госслужбы - наверное, мне было бы это не очень интересно. Мне интересна международная сфера. Международные отношения в плане FINA, в плане МОК, потому что за это время, пока творится вся эта канитель с флагом, с гимном, с допингом, особо не было тех людей, которые, как я считаю, смогли полноценно защитить "чистых" спортсменов.

- Как вы думаете, с чем это связано? С нежеланием, с отсутствием необходимых навыков и возможностей?

- Я думаю, что всё вместе. Надо уметь выстраивать отношения. Пока что у нас прекрасно выстраивал отношения Виталий Смирнов, но сейчас, честно говоря, я не вижу тех людей, которые защищали бы наших спортсменов. Мы были бы все счастливы, ездили бы с флагом, с гимном.

- А для вас принципиально ездить с флагом и с гимном?

- Это очень сложный вопрос, потому что сейчас, естественно, появятся те, кто будет размахивать шашкой и кричать: "Конечно, они на государственной зарплате, на государственных щах живут на базе, бюджетные деньги проедают, тратят, еще и едут без флага". Таких людей полно, мы это уже видели перед Олимпийскими играми в Пхенчхане, многие депутаты кричали об этом. Я сидела перед телевизором и недоумевала, потому что такое ощущение, что люди вообще не понимают, о чем они говорят.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Svetlana Romashina (@svetlanaromashina)

- Начнем с того, что они просто не в курсе олимпийской хартии и не знают, что это соревнования спортсменов, а не стран, и что медального зачета по странам в принципе не существует.

- И о том, что если мы не поедем, в дальнейшем мы еще пропустим Игры и сами вырежем наше молодое поколение. Конечно же, хочется, чтобы об этом как-то все задумывались, но насмотревшись на это, я, честно говоря, была просто в шоке.

- Когда наблюдали за всей этой историей с Родченковым, какие мысли были?

- Политика пошла (смеется). Я еще и посмотрела фильм, отснятый американским режиссером - вы знаете, достаточно интересно!

- Много нового узнали?

- Не то чтобы прямо много нового, но я поняла, что многие из тех, кто будет смотреть, 100% поверят в эту историю.

- Родченков - предатель?

- Конечно, я сейчас должна кричать, что да, он предатель, но… Очень сложно сказать, опять таки, мне кажется, что, не побывав в шкуре человека, ты не сможешь дать правильного ответа. Мы не знаем, что угрожало его жизни, было такое или нет. Я не исключаю, что было.

Естественно, кричать о том, что у нас государственный заказ был на то, чтобы выиграть Сочи, о том, что все работали только на допинг - я не исключаю того, что есть спортсмены, которые действительно едят допинг, и, наверное, даже в какой-то степени могу предположить, кто это может быть, у меня нет достоверной информации, но это не означает, что это делают все. Это делают единицы.

- В синхронном плавании может быть допинг?

- Нет. Нам ничего не поможет (смеется). Только спасательный круг если.

- Еще нужна защита на щиколотки, потому что говорят, что если не соблюдать дистанцию, можно соседку ногой постоянно бить.

- Можно. Поверьте, мы бьем друг друга, порой нещадно. Выходим все с синяками, у кого-то бывают переломанные пальцы, у кого-то - носы. Понятное дело, что это не так, как в борьбе, не переломанные уши, благо, они у нас под шапкой прячутся, но травм хватает.

- А говорят, что не травмоопасный вид.

- Никто же не знает о том, что у нас перед чемпионатом Европы упала поддержка на голову девочке, и ее сразу повезли накладывать швы. Прямо перед Будапештом - нам завтра улетать, а у нас падает поддержка прямо на девочку. Конечно же, это страшно. Страшно за здоровье, ты переживаешь…

Может быть, раньше мне было бы страшно, в целом, за то, как мы выступим - а вдруг она не выступит? А сейчас, наверное, повзрослев, у меня первая мысль о том, как здоровье у нее будет, не будет ли травм, нет ли у нее сотрясения. Немножко меняется в голове всё.

- Будапешт не очень гладко прошел в плане аудиосопровождения. Первый раз в карьере такое было?

- В моей карьере - да, впервые такое. У девчонок уже бывало, на Универсиаде выключалась музыка, но именно такое впервые. Нам со Светой пришлось выступать два раза, причем мы не можем сказать, что на нашем выступлении всё очень плохо было, что плохо было слышно музыку, но я уже сказала как-то в интервью, что плохому танцору и тапки мешают, ничего не поможет. Но действительно потом спортсменки ныряли, и у них музыки не было вообще. Они там мычали специально друг другу, подавали знаки, поэтому нам, может быть, в какой-то степени повезло, что у нас музыка еще была.

- Но на "автомате", без музыки, вы не сможете выступить?

- Сможем. Мне кажется, нас ночью разбуди, мы сразу определенный ритм программы поймаем. Не то чтобы мы прямо специально это на тренировках отрабатываем, что тренер останавливает и мы делаем, но бывают такие моменты. Понятное дело, что в дуэте это будет гораздо проще сделать, в группе - сложнее, но при этом ничего не останется, кроме как делать.

- Где вы выучили английский язык?

- Да я по сей день его учу (смеется). Я пытаюсь его учить каждый день, очень сложно дается, когда нет сил. У меня была школа с углубленным изучением английского языка, но когда я пришла в сборную, мой уровень просел, перестал расти, потому что не было времени на изучение. Но в международной сфере, куда мне интересно пойти, без него вообще никак.

Хотя я сейчас посмотрела международный конгресс FINA, где выбирали нового президента FINA, и я поняла, что мой английский вообще perfect (смеется). Там все друг друга понимают - без акцента, с акцентом, на ломаном английском. Но хочется быть идеальной во всем.

- Смена руководства повлияет как-то глобально на судьбу синхронного плавания?

- Я так далеко не задумывалась, потому что пока я в роли спортсмена. Естественно, все были в отличных отношениях с Хулио Маглионе, я надеюсь, что на данном этапе наши чиновники смогут выстроить отличные отношения и с нынешним президентом. У нас, насколько я понимаю, входит Владимир Сальников.

- В отсутствие Алексея Власенко кто может?

- Сложный вопрос. Знаете, как всегда бывает, что спортсмены чем-то недовольны, какими-то министерскими делами, еще что-то. Ну, бывает, мы иногда могли сказать: "Вот, Алексей Викторович, нас с чем-то не поздравил". Но на самом деле это именно тот человек, который отлично выстраивал международные отношения именно в FINA.

© РИА Новости / Нина Зотина

Перейти в медиабанк

Алексей Власенко

- Мог разрулить любую ситуацию?

- Да, абсолютно любую. Поэтому сейчас, конечно, я думаю, что будет непросто. Надеюсь, что всё-таки как-то мы соберемся в горсточку.

"Синхронное плавание - это дело всей моей жизни"

- Вы говорили про мотивацию, что заставляет продолжать карьеру. Дуэт с Александром Мальцевым…

- Я?

- Да. Как мотивация и новый вызов.

- Я скажу "нет". Я, наверное, скажу так: я благодарна тем мальчикам, которые занимаются, я благодарна вообще мужскому синхронному плаванию за то, что о синхронном плавании стали чаще говорить. Да, кто-то говорит в хорошем ключе, кто-то - в плохом, но оно стало больше на слуху. Кто-то даже не знает, а кому-то скажешь - о, боже мой, мальчики плавают!

Я как была в какой-то степени против, так и остаюсь не за (смеется). Я уважаю ребят, которые занимаются, я уважаю Сашу, потому что он действительно сильнейший в мире, вопросов нет: он хорош в техническом плане, в артистическом. Но таких в мире мало, в нашей стране тоже очень мало.

Меня очень часто спрашивают: "Как ты относишься к мужскому синхронному плаванию?" Вот у вас дети, дочки. Если бы у вас был сын, вы бы отдали его в синхронное плавание?

- Нет.

- Вот! На этом я обычно разговор заканчиваю.

- Я бы и девочек не отдал, честно. Я смотрю за синхронным плаванием на уровне чемпионатов мира и Олимпийских игр с Сиднея, с 2000 года. Так же, как ходил на тренировки к гимнастам, и я понимаю, что я бы вообще ребенка не хотел в профессиональный спорт отдавать. Ты пришел в 5-6 лет, и, условно, до 31 ты живешь в зале и ничего кроме зала и соревнований не видишь, поэтому у меня огромное уважение к людям, которые способны на такое, но я бы, наверное, не хотел, чтобы девчонки пошли по такому пути.

- Вот я там побыла, и я тоже не хочу, чтобы моя дочь занималась профессиональным спортом (смеется). А что касается мужского синхронного плавания - я не против, пусть развивается. Да, это интересно людям, но если спрашивать меня, то я бы, наверное, не вставала в пару с мальчиком.

- Как думаете, если всё-таки в программу Олимпийских игр-2028 смешанный дуэт попадет, Саша сможет доработать до 2028 года?

- Я думаю, сможет. Он мальчик достаточно упертый, развитый. По крайней мере, я бы на его месте уперлась и терпела бы до конца (смеется). Если такое случится, я ему этого и пожелаю.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Александр Мальцев

- Конечно, когда у тебя цель - стать первым олимпийским чемпионом в истории, это того стоит. Партнерши, наверное, только меняться будут.

- Да. Тут нужно, скажем так, тщательно подходить к выбору. И тренер выбирает, и Саша выбирает, поэтому тут уже нравится-не нравится.

- Что вам нравится в синхронном плавании? За что синхронное плавание можно и нужно любить?

- Как мне кажется, это красиво.

- Тут, я думаю, никто не поспорит.

- Я думаю, что это красивый вид спорта. Да, по телевизору порой показывают ужасы - если приблизить наш макияж, говорят: "О, господи, что это, что за уродины?" Поверьте, мы такого наслушались и начитались, что это не новости (смеется).

- Пусть смотрят на ноги.

- Надо смотреть на ноги, но порой как показывают по телевизору - там плечи просто два метра, я извиняюсь, бедра такие же. Меня порой люди встречают, которые меня видят первый раз в жизни, говорят: "Ты, оказывается, достаточно миниатюрная по сравнению с тем, что показывают по телевизору".

- У девочек, которые в плавании - вот там плечи!

- У девчонок в плавании - да, плечи больше. Они помощнее нас выглядят, поэтому мы даже когда встречаемся на соревнованиях, кажется, что мы как Дюймовочки рядом с девчонками, даже с Юлей Ефимовой. Вроде и она не самая большая, с отличной фигурой, но мы рядом достаточно маленькие и хрупкие.

Не знаю… Синхронное плавание нужно полюбить всей душой. Я, кстати, сначала вообще не любила синхронное плавание. Меня привели на первые соревнования, просто посмотреть, и я зарыдала. Мы ехали в пробке, час в одну сторону, приехали, я зарыдала, сказала: "Я не хочу это смотреть, везите меня обратно". И мы опять час в пробке обратно ехали. Как-то не сразу всё срослось.

- Как у Маши Киселевой, дочка тоже вроде сначала не хотела заниматься синхронным плаванием.

- Да, но потом посмотрела еще разочек и втянулась.

- Сейчас на чемпионат мира поедет.

- Да. Дай бог, он будет (смеется).

- Ну да, с теми проблемами, с которыми сейчас столкнулись Канада и США. Отдали бы Казани и проблем бы не было.

- Нам самое главное, чтобы дали зеленый свет, чтобы дали выступить, а мы уже готовы хоть сейчас идти в бой.

Синхронное плавание - это дело всей моей жизни. Это и работа, и некая любовь, местечко, отведенное в сердце. Если бы не любила, не делала бы. Да, в определенный момент можно сказать: "Я ненавижу его, уже тошнит". Сейчас вот всё, я наплавалась, но я не исключаю того, что я всё равно буду по нему скучать (улыбается).

© РИА Новости / Евгений Биятов

Перейти в медиабанк

Светлана Ромашина

"Трусова — богиня четчерных"

- Вы выступали за возрастные ограничения в фигурном катании, но в то же время сами в синхронном плавании на профессиональном уровне с 15 лет. Не вяжется одно с другим - вроде как там надо ограничить, а здесь нет.

- Это абсолютно разные виды спорта, абсолютно разная специфика. У нас есть правило, что в юниоры раньше, чем в 14 лет, не пускают. Я за ограничения, потому что я смотрю фигурное катание как зритель. Мне очень нравилось, когда каталась Ирина Слуцкая, мне очень нравится катание Лизы Туктамышевой. Мне нравится женское фигурное катание. Каролина Костнер… Как-то эти люди запали в душу тем, что они полностью раскрывали душу, они показывали образ.

Мне очень нравятся молодые девчонки, я ничего против них не имею. Саша Трусова - богиня четверных прыжков! Но всё равно, они же пока дети. Да, им 15 лет, но у них еще не прошел этот пубертат, когда они из куколки превращаются в бабочку, не было еще этого момента. А хочется увидеть этот четверной именно бабочки. Лично у меня такое видение. Понятное дело, что сейчас опять там много хейтеров поналетит (смеется).

- "Ничего не понимает, лезет в чужой вид спорта".

- Да-да-да, это тоже уже я видела как-то. Написала пост после Пхенчхана, когда Алина выиграла у Жени - я просто по своей симпатии была за Женю, ну вот понравилась она мне больше. Кому-то больше нравится Алина, кому-то - Женя. Там такое началось, такие обсуждения!

- Фигурное катание - это просто пожар.

- Это пожар. Как-то что-то сказала про Этери Георгиевну (Тутберидзе). Я ее уважаю, это безумно крутой мировой тренер, нет круче, наверное, сейчас в мире в фигурном катании. Но очень хочется, чтобы ее девчонки сейчас выросли, и после 18 лет…

© РИА Новости / Владимир Песня

Перейти в медиабанк

Этери Тутберидзе

- У нее сейчас больше девчонок, чем мест в сборной на Олимпийские игры.

- Да. На самом деле, мне очень интересно будет посмотреть их тандем с Тарасовой/Морозовым, с парой. Вот это будет лично мне очень интересно.

- Думаю, это всем интересно, потому что, называя вещи своими именами, после провала на чемпионате мира, конечно, меньше чем за год до Олимпийских игр нужно коренным образом что-то менять. Вся надежда на штаб Этери Георгиевны и, конечно, на Максима Транькова.

- Я считаю, они сделали ход конем. Они шли ва-банк, они, я думаю, это прекрасно понимают и, наверное, у них нет других вариантов. Будет интересно.

- В танцах за кого болеете?

- Такие две шикарные пары, тоже очень сложно, но я за Степанову и Букина.

- Ого!

- Да. Синицина и Кацалапов - безумно классные, чемпионы Европы, мира, но… Это две безумно красивые пары, но не знаю, почему-то те мне нравятся больше.

- А у мальчиков?

- У мальчиков сложнее. Ну, Миша Коляда. Я думаю, что с переходом к Алексею Николаевичу Мишину он должен выстрелить.

© РИА Новости / Александр Вильф

Перейти в медиабанк

Михаил Коляда и тренер Алексей Мишин

Планы на жизнь после карьеры

- Когда заканчиваются соревнования у синхронисток на Олимпийских играх, первые мысли какие?

- Я абсолютно знаю, какая первая мысль. Как только заканчивается музыка, ты опускаешь руки, снимаешь зажим, понимаешь, что тебе безумно тяжело, но в голове одна мысль: "Всё!"

И ты понимаешь, что в этот момент на определенный промежуток времени ты абсолютно свободен. У тебя нет изнуряющих тренировок, тебе не нужно никуда бежать, что-то делать. Начинается то время, когда можно немножко расслабиться, пожить и посмотреть мир вокруг.

Пощупать, потрогать, поглазеть - не знаю даже, как это назвать. Потому что пока ты в мире спорта, ты ничего вокруг себя не видишь. Наверное, в какой-то степени гораздо лучше, выгоднее уходить из спорта раньше - в 15, в 18 лет выиграл, ушел, и для тебя начинается новая жизнь. Ты с чистого листа начинаешь всё в 18, а тут, грубо говоря, мне 31, я уйду из спорта, и я понимаю, что мне нужно время, чтобы понять, куда мне идти, что мне делать. Да, я хочу второго ребенка - это всё здорово, но дальше-то что? Дальше всё равно нужно куда-то двигаться.

- В FINA.

- Возможно. Но у некоторых нет понимания того, что делать дальше, и, наверное, это самая большая проблема нашего спортивного общества. Есть знакомые, которые закончили со спортом. Да, может быть, кто-то не на самой высшей точке, но они не понимают, что дальше делать.

Мне кажется, девушкам в этом плане чуть проще. Вышла замуж, родила ребенка - ты уже как-то при деле. А мужчинам, мне кажется, очень сложно, особенно если ты амбициозный мужчина, который выиграл всё в спорте, и теперь хочешь в жизни тоже как-то себя выделить, чем-то заняться, а ты не знаешь, чем. Ты просто не знаешь, что ты умеешь, а что ты не умеешь.

К тому же, мы прекрасно понимаем, что когда мы тренируемся, у нас особо нет времени учиться, не всегда наше высшее образование бывает полноценным. Спортсмен должен понимать, что если ты заканчиваешь, ты должен проходить какие-то курсы подготовки, курсы повышения квалификации, чтобы понимать вообще, что дальше делать.

- Муж сразу возьмет отпуск после 8 августа, когда закроются Олимпийские игры?

- Я думаю, да (улыбается). На самом деле, пока что грандиозные планы после 8 августа. Они никак не связаны с тем, как пройдут Олимпийские игры.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Svetlana Romashina (@svetlanaromashina)

- Мальдивы или Сейшелы?

- (Смеется) Я не была ни там, ни там. Наверное, я бы выбрала Мальдивы, но мы же еще и парусным спортом увлекаемся.

- С Данченко же вместе?

- Да. Нас как раз мой муж втянул в это дело. Татьяна Евгеньевна уже ходит без нас, по морям, по океанам (улыбается).

- То есть в отпуск вы сами под парусом?

- Обязательно пойдем, это будет определенная часть отдыха. Обязательно, естественно, должен быть отдых на пляже - полежал, позагорал, но и активный отдых должен быть.

- Так может в парусный спорт после синхронного плавания?

- У меня были такие мысли (смеется). Представляете, я выиграла в синхронном плавании, а потом поехала на Олимпиаду в парусном спорте. Круто же?

- Конечно!

- Вот и мы так думали.

- Я недавно встречался с Ольгой Мостепановой, это наша гимнастка, чемпионка мира, которая в 80-х годах была сильнейшей, и только из-за того, что бойкотировали Лос-Анджелес, она осталась без олимпийской медали. Она сейчас занимается аргентинским танго и предпринимает попытки стать чемпионкой мира в танго.

- Это очень интересно. Во-первых, очень мало таких людей, которые пытались совмещать разные виды, особенно классно, когда летники и зимники. У нас действительно была такая мысль, правда, еще, по-моему, после 2016 года мы планировали, что я сразу перейду и мы начнем готовиться. Не знаю, как сейчас, а раньше были такие соревнования, где участвуют мальчик и девочка, на катамаране.

- То есть вы бы с мужем могли.

- Нет, муж сказал, что он не настолько профессионален. У нас есть друг, который является мастером спорта международного класса, у него даже уже глаза загорелись, он бы был, мне кажется, настолько счастлив, но, видите, опять синхронное плавание, потом личная жизнь, и как-то всё не варится.

Но в парусном спорте же нет возрастных ограничений, поэтому можно будет чуть попозже об этом подумать (улыбается).

© Фото : Личные соцсети Светланы Ромашиной

Светлана Ромашина