Черная икра, КГБ, кладбище: история чемпиона, который попробовал все

Профессиональный волейболист, преподаватель, работник кладбища, тренер сборной — часто ли можно встретить подобное резюме? Чемпион СССР и России, обладатель Кубка европейских чемпионов, а ныне — успешный волейбольный тренер Андрей Горбачев рассказал РИА Новости о своем непростом профессиональном пути в тяжелые времена перестройки и "лихих девяностых".

С чего все началось

Моя мама была волейболисткой, в составе сборной СССР выиграла чемпионат мира 1960 года. Отец — волейбольным судьей, в течение десяти лет он признавался лучшим арбитром в мире, а еще был первым, кому в возрасте старше 50 лет доверили судить Олимпиаду.

Несмотря на такой бэкграунд, изначально мыслей о волейболе у меня не было. Я занимался плаванием, потом настольным теннисом. Ушел в одиннадцать лет — сразу после одного из финалов. Тогда рубился с мальчиком, на лице которого совершенно отсутствовали эмоции. Он играл только в защите. А я с детства человек импульсивный, нервный, стал атаковать, бил со всей силы — и, конечно, ничего не выходило. Матч закончился тем, что я бросил в соперника ракетку и ушел. Так моя теннисная карьера и завершилась. Тренер, конечно, приходил к маме, звал назад, но возвращаться я не хотел.

Тогда меня и отвели на волейбол, в "Спартак". Потом был дубль ленинградского "Автомобилиста", а затем и основная команда. Вот тут начался серьезный уровень.

"Стандартный набор — икра, водка и фотоаппарат"

Моя первая поездка за границу случилась в 1975 году, были с командой в Италии. Сразу бросилось в глаза, что за нами везде ходили двое ребят в строгих костюмах. Они были оформлены как "инструкторы по спорту". Если попадаешь в их отчеты в негативном ключе — больше из страны не выезжаешь.

Несмотря на такую практику, большая часть доходов, разумеется, привозилась из командировок. Например, из Греции тащили шубы, из Италии — одежду, а из Японии, конечно, технику. Привезя один телевизор и один видеомагнитофон, можно было купить себе "Жигули".

© Фото : Из личного архива Андрея Горбачева

Сборная СССР по волейболу, 1979

Копили суточные, тратили на телевизор 200 долларов, а в Москве его продавали за четыре тысячи рублей. Кроме суточных, из Союза везли "сувениры". Стандартный набор был такой: баночка икры, бутылка водки и фотоаппарат "Зенит". Это можно было вывозить официально. Но брать с собой килограмм икры уже было подсудным делом.

Хотя как-то у одного из волейболистов таможенники нашли при выезде аж десять килограммов черной икры. Это был основной игрок и он, можно сказать, поставил ультиматум, сказал: "без этого я никуда не полечу". К счастью, договорились — половину ему позволили оставить — и все благополучно вылетели. Между прочим, команда тогда выступала на серьезных соревнованиях и выиграла их. В принципе, время было такое, что можно было договориться, как-то проскочить, если повезет.

Еще забавные поездки были в Болгарию. Всегда летели оттуда с двумя чемоданами, которые весили от 50 килограммов. Возили книги: сколько в багаж влезает, столько и везешь. Перевес, тогда, к счастью, никого не волновал. Выгода была бешеная. В Советском Союзе, к примеру, "Три мушкетера" можно было с рук купить рублей за 15, а в Болгарии такая книга стоила рубль. Посчитать прибыль нетрудно.

"ЦСКА отказать было невозможно"

В 1979 году я заканчивал институт, а летом попал на Спартакиаду народов СССР, удачно там выступил со сборной Ленинграда. После турнира подошел старший тренер ЦСКА Юрий Борисович Чесноков, сказал: "Жду тебя в сентябре, и всем все равно, что ты хочешь, — в армию ты все равно пойдешь".

Так я и оказался в армейском клубе, правда, вместо положенных двух лет в Советской армии я провел в команде целых три года. Зато за этот период мы выиграли Кубок европейских чемпионов и два раза — чемпионат СССР.

"На кладбище работал "негром"

После ЦСКА хотел вернуться в "Автомобилист", но места для меня там уже не было. Немного поиграл в "Динамо", а потом получилось так, что устал от волейбола. Уже семья была, надоели постоянные переезды. Ушел работать преподавателем в университет. Взяток я не брал, одного блатного студента даже отчислить пришлось, уж очень нагло он себя вел. Так что доход был, конечно, совершенно несравним с зарплатой профессионального игрока. Поэтому пришлось подрабатывать, и я через знакомых устроился на кладбище.

Попасть туда было практически невозможно. Это, как и сейчас, очень закрытый бизнес. Проработал там года три. Те, кто там трудился, делились на "копателей" и "негров". Копатели, можно сказать, были элитой, туда доступа практически не было. Мы же были "неграми" — ставили памятники, поребрики, заливали бетон.

Жутко тяжелая работа: за день грузили, а потом разгружали около трех тонн песка вручную, месили и таскали больше тысячи литров бетона. Платили за каждую работу около 20-25 рублей. В день можно было сделать где-то пять работ. То есть от 100 рублей в день получал. Преподавателем я столько в месяц зарабатывал, а тут за день, вот и думай.

"Государство отнимало до 80 процентов зарплаты"

Продолжалось все это не очень долго. Ведь, как говорят, от наркотиков можно избавиться, но это очень сложно. А волейбол для меня был и остается наркотиком, и меня потянуло назад. Пришел на тренировку "Автомобилиста", неделю поработал с командой, удачно выступили тогда в полуфинале Кубка. Конечно, очень просил трансфер за рубеж, но мне дали контракт с "Автомобилистом", сказали, что нужен здесь. Подписал с условием, что через год уеду.

В те времена, где-то с 1986 по 1989 год, практически вся сборная СССР играла в итальянских клубах. Только-только ворота открыли — сразу все уехали. Правда, контракты у игроков были не с клубами. Тогда существовал комитет по физической культуре и спорту, соглашение подписывалось с ним, по нему от своей зарплаты в иностранном клубе игрок получал процентов 20. Слава Зайцев, один из лучших пасующих в истории волейбола, например, когда играл в Италии, получал на руки где-то 30 тысяч евро, хотя контракт был на 80. И такая практика продолжалась повсеместно вплоть до 1995 года.

Я в итоге просидел в "Автомобилисте" аж до 1992 года. В том году, кстати, выиграли первый чемпионат России.

"В 90-е либо посадят, либо убьют"

В 32 года мне наконец-то предложили заморский контракт — с французским "Мецем". Сначала сомневался: язык-то не знал, да и Франция — не самая волейбольная страна. Но выбора особо не было, собрал вещи и поехал. Проиграл там до 1996-го, причем последний год продержался "на зубах", была очень серьезная травма. После этого предложили остаться тренером в этом же клубе.

© Фото : Christian Kemp

Тренерская карьера началась неплохо, мы были очень близки к тому, чтобы подняться в Суперлигу, но у клуба кончились деньги. Команда практически закрылась, но уезжать домой в "лихие девяностые" не хотелось. Год тренировал маленькую команду, получал пособие по безработице.

Почему не хотелось возвращаться? В то время нельзя было просто играть в волейбол. Нужно было еще где-то вертеться, а все хлебные места тогда уже заняли. Как говорится, либо посадят, либо убьют, третьего не дано.

Достаточно много было знакомых, которые из спорта уходили в бизнес. Кто-то погибал, пропадал куда-то. Ну а куда деваться? Когда ты все время играл в волейбол, у тебя мало что остается. Мы не зарабатывали спортом столько, чтобы хотя бы пару лет прожить на процент из банка, параллельно подыскивая себе теплое местечко.

"Не прочитал контракт и удивился, увидев девчонок"

Через год позвонили из федерации волейбола Люксембурга. Предложили возглавить сборную, я почти сразу приехал на переговоры. Поскольку читал по-французски я тогда еще неважно, посмотрел последнюю итоговую сумму, все устроило, и подписал. Через какое-то время приезжаю на сбор знакомиться с командной — и что я вижу? Передо мной стоят 15 девчонок. Стало стыдно, что не прочитал договор, но виду не подал, хотя, конечно, очень удивился. Мне тогда даже в голову не пришло, что могут предложить работать не с мужчинами.

Опыт был жуткий, если честно, я с женщинами никогда в жизни не работал. Упражнения другие, но главное — психология совершенно другая. Хотел бросить, но в итоге набрал молодых девчонок, можно сказать, вырастил их, и мы выиграли ОИ малых стран. Команда была действительно очень молодая: в 2011 году средний возраст девушек был 15,7 года.

© Фото : Christian Kemp

Покинул пост не по своей воле. Ни с того ни с сего вызвали в федерацию и сняли с должности. Подоплека была в том, что технический директор, он же тренер мужской сборной, не мог показать результат лучше меня, вот и убрал с горизонта, поставил своего друга. Тогда только адвокат меня спас, просто так выгнать меня не имели права, должны были платить неустойку, а денег у них не было. В итоге год "работал" в федерации — целыми днями перекладывал бумажки с места на место и кофе пил. Очень тяжелый был год.

Но потом предложили поработать в пляжном волейболе. Поначалу был не уверен, но когда съездил на сборы, познал тонкости этого вида спорта — взял ребят. С тех пор занимаюсь "пляжниками", что с каждым годом мне все больше и больше нравится. Недавно впервые в истории Люксембурга выиграли бронзу на Олимпиаде малых стран. Так что на своем опыте убедился, что даже в 60 лет не поздно перезапустить свою карьеру.